Название:
Зал театра «ННН». В зале Хаус, Уилсон и Кадди. Хаус сидит посредине. На сцене декорации в духе Шекспира.
Хаус достаёт PSP. Уилсон ловко выхватывает её.
Хаус (возмущённо): Эй!
Уилсон: Прояви хоть немного уважения к автору.
Хаус: А кто он?
Уилсон: Шерман!!!
Хаус: Звучит, как «шельма». Отдай игрушку.
Уилсон (прячет PSP в карман, дальний от Хауса): Сядь спокойно, сейчас начнётся.
Кадди рассматривает программку. На ней название спектакля - «Настоящий Хаос». Буква «О» зачёркнута, сверху подписана буква «У».
Кадди: Как это странно – быть героиней спектакля! Хаус, ты видел, кто меня играет? Лиза Эдельштейн!
Хаус (зевает и вытягивает ноги): Супер.
Уилсон: Где ты взяла программку?
Кадди: Это пока единственный экземпляр. Мне его дал сам Шерман!
Уилсон: А почему он мне её не дал?
Хаус (с закрытыми глазами): Ты не в его вкусе. Плохо целуешься.
Кадди и Уилсон вздрагивают и синхронно смотрят на него.
Хаус (не открывая глаз): Шутка.
Появляется режиссёр. Здоровается с гостями, садится за пульт. Включаются софиты. Хаус вздрагивает и недовольно ворчит. Уилсон пихает его локтем, Кадди бьёт по руке, вынуждая подобраться и сесть прямо.
Режиссёр: Третий акт. Начали!
На сцене появляется Доктор Хаус в викторианском одеянии: камзол, бриджи, чулки, жабо. О его профессии говорит трубка-стетоскоп, заткнутая за пояс.
Доктор Хаус: О, небо! Ты послало мне счастье и тут же отобрало его.
Закрывает лицо рукой и замирает в глубокой скорби.
Кадди в зале (шепчет): Бедненький!
Гладит руку Хауса. Тот удивлённо смотрит на свою руку.
Из-за кулис выходит Доктор Уилсон, у него нет трубки, зато есть докторский чемоданчик.
Уилсон: Вот Вы где! Хаус, что это значит? Вы оставили пациента!
Хаус (опуская руку, успев быстрым движением вытереть глаза): Он всё равно умрёт, часом раньше, часом позже.
Уилсон в ярости швыряет чемоданчик на пол.
Уилсон: Вы даже не попытались спасти его! Вы! Врач!
Хаус: Его невозможно спасти, сэр. Волчанка. Не лечится.
Уилсон: Вы уверены? Но как же так…
Хаус: Не печальтесь, мой друг. Только такой гений, как я, мог узнать симптомы с одного взгляда.
Уилсон (хмурится, подбирает чемоданчик и уходит, бросив): Наш долг быть у постели умирающего.
Хаус (кричит ему вслед): Это долг священника, а не врача! Святоша!
Оставшись один, сникает, вытаскивает трубку-стетоскоп и говорит, глядя на неё.
Доктор Хаус: Бедное сердце! Как бы я хотел излечить тебя. Видно, доктору суждено погибнуть от сердечной болезни, никто не поможет ему!
Появляется Леди Кадди, прятавшаяся за портьерой. Кадди в зале в восторге вцепляется в руку Хауса, тот морщится и пытается аккуратно освободиться.
Леди Кадди (бросается к Доктору Хаусу): Мой друг! Сегодня я узнала тревоги Вашего сердца!
Хаус (в некотором беспокойстве): Правда?
Леди Кадди: Да! Признаюсь Вам…
Хаус: Право, не стоит. Вряд ли я достоин хранить женские секреты.
Леди Кадди: О, нет! Вы врач, а это всё равно, что священник.
Доктор Хаус (взглянув в сторону ушедшего Уилсона): Если так, я знаю наиболее достойную кандидатуру. Позвольте, Леди Кадди, я Вам его доставлю.
Не слушая возражений, быстро уходит. Леди Кадди выходит на авансцену и, раскинув руки, кричит в зал.
Леди Кадди: Любовь! Я познала её! (Внезапно опускает голову и буравит взглядом троих зрителей.) Никто не посмеет отнять её у меня!
Зрители отчего-то чувствуют себя неуютно. Кадди отпускает Хауса и теребит программку, Уилсон отводит глаза и ёрзает на сиденье. Один Хаус бесстрашно встречает взгляд Леди Кадди. Их безмолвная дуэль прерывается громом и молнией: на сцене начинается буря.
Режиссёр говорит в микрофон: Стоп! Лиза, больше ярости, пожалуйста.
Уилсон в зале (бормочет): Ещё больше?
Кадди: Как я её понимаю!
Хаус: Правда?
Режиссёр: Продолжаем!
Сцена изображает комнату больного внутри дома. В изголовье постели неподвижно лежащего человека стоит священник и монотонно читает молитву. Доктор Уилсон сидит в кресле рядом с постелью. Он погружён в мысли, и, кажется, тоже молится. В комнату шумно входит Доктор Хаус. Священник прерывает чтение, Доктор Уилсон поднимает голову.
Доктор Уилсон (шепчет): Проявите хоть немного уважения к смерти!
Доктор Хаус: Уважать стоит жизнь, а это… (делает небрежный жест в сторону постели) можно только презирать.
Священник издаёт возмущённое восклицание и роняет свою книгу.
Хаус (в зале): Мне нравится этот парень.
Уилсон: Естественно. Рыбак рыбака…
Кадди: Ш-ш-ш!
Доктор Хаус (на сцене): Смерть попирает достоинство, так что не дождётся от меня уважения. Кстати, дайте ему несколько капель аконита. Это грудная жаба.
Доктор Уилсон: Не волчанка?
Доктор Хаус: Нет.
Доктор Уилсон: Вы уверены?
Доктор Хаус: Нет.
Уилсон (в зале): Как знакомо!
Хаус (громко): Посмотри на его зрачки!
Кадди (бьёт его по руке): Ш-ш-ш!
Режиссёр: Тишина в зале!
Хаус (ворчит): Могли бы хоть справочник полистать.
На сцене гостиная того же дома. Вбегает Доктор Уилсон, бросается к Доктору Хаусу, стоящему у окна со стаканом в руке.
Доктор Уилсон: Мой друг, Вы спасли его! Вы совершили чудо!
Доктор Хаус (равнодушно): Опять?
Кадди и Уилсон в зале синхронно смотрят на Хауса. Тот слегка пожимает плечами, как бы говоря: «А что тут такого?»
Появляется Леди Кадди. Она в ярости.
Леди Кадди: Он спас его! Зачем? Разве я не намекала ему… Разве я не говорила ему, что муж мой мне безразличен, что я жажду освободиться от ненавистных брачных оков? Ведь всё, что имеет для меня значение, это моя любовь!
Бежит в гостиную, видит, как Доктор Уилсон порывисто обнимает Доктора Хауса. Секунду Доктор Хаус стоит неподвижно, затем роняет стакан и обнимает друга в ответ. Гром, молния, Леди Кадди застывает в ужасе.
Леди Кадди: Измена! Месть!
Убегает.
Режиссёр: Стоп! Перерыв. Господа консультанты, вам слово.
Кадди: Замечательно! Шедевр!
Уилсон: Извините, я не понял взаимоотношений главных героев.
Кадди: Господи, что там не понятного! Это любовь!
Уилсон (недоверчиво): Да?
Кадди (с энтузиазмом): Какая экспрессия! Сколько страсти!
Уилсон: Правда? А мне показалось, он не очень-то… По крайней мере, сначала. Это же чистое восхищение, так, мистер Шерман?
Хаус: Ты делаешь упор на слове «чистое»?
Уилсон (сквозь зубы): Я делаю упор на слове «заткнись»!
Шерман (нетерпеливо): Так вам понравилось?
Кадди (за всех): Да!
Хаус: Она – начальник.
Уилсон: Так что насчёт трактовки, мистер Шерман?
Режиссёр: В искусстве не бывает прямых ответов.
Хаус: То есть доктор просто так не даст.
Уилсон и Кадди тычут его с обеих сторон.
Кадди (кокетливо): А нельзя ли узнать, чем закончится? Боюсь, завтра мы не сможем присутствовать на репетиции.
Хаус: Говори за себя.
Кадди: У нас бракосочетание.
Хаус: Говори за себя.
Уилсон справа от него вдруг застывает и боится пошевелиться.
Кадди (не слушая): Понимаете, мы с доктором Хаусом – моим доктором Хаусом – женимся. Прямо, как по сценарию!
Хаус: Ты пьесу смотрела? По сценарию Хаус влюблён в Уилсона. Извини, детка.
Встаёт, тянет Уилсона за руку.
Хаус: Спасибо, мистер Шерман, за поучительное зрелище. Вам, кстати, надо проверить печень.
Уилсон (бормочет): А тебе мозги. Тебя явно не долечили.
Покорно идёт за Хаусом.
Режиссёр: Артисты, на сцену!
Кадди (сидя на своём месте): Измена! Месть!
КОНЕЦ
-
-
23.06.2011 в 23:01-
-
23.06.2011 в 23:03Что ты делаешь с читателями - я себе чуть грудную жабе не насмеяла. Да-а, сила искусства!
-
-
23.06.2011 в 23:19Кадди: У нас бракосочетание.
Хаус: Говори за себя.
Ай, класс!
Коша, и еще раз - поздравляю!
-
-
24.06.2011 в 15:12-
-
24.06.2011 в 15:14-
-
24.06.2011 в 15:28Хаус (с закрытыми глазами): Ты не в его вкусе. Плохо целуешься
Режиссёр: В искусстве не бывает прямых ответов.
Хаус: То есть доктор просто так не даст
-
-
25.06.2011 в 18:54Хаус: То есть доктор просто так не даст.
Шальная кошка, с днем рожденья!
-
-
26.06.2011 в 09:29-
-
08.07.2011 в 23:24понравилась такая идея)