фик ПоДжожДинки "ИММУНИТЕТ"

[g22112001]

Название: Иммунитет
Автор: ПоДожДинка
Статус: законченный
Размер: мини
Пейринг: РШЛ/ХЛ
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: не мое. Хотя конечно мое, но имена-то нет
Саммари: разыгравшаяся бурная фантазия о том, что бывает когда крепкая мужская дружба перерастает в крепкую мужскую любовь.
От автора: спасибо огромное за помощь зануде (милому) и Шальной кошке

Что такое съемки по графику, Шор забыл уже давно. Иногда, когда удавалось на несколько часов забыться сном на первом попавшемся предмете мебели, он грезил, что в один прекрасный день познакомит эти два слова. Знакомство произойдет в духе Льюиса Кэролла:
- График, это съемки. Съемки - это график. Возьмитесь за руки и никогда не бросайте друг друга!
А пока этого события не произошло, оба понятия жили сами по себе. Особенно в последние пару месяцев. Что не замедлило сказаться на состоянии всего, что окружало съемочную группу: все глубже залегали тени под глазами актеров и членов бригады, то и дело падали декорации (рекордсменом неизменно оказывалась доска в кабинете дифдиагноза, которая иной раз вела себя как собака породы чихуахуа, отличающаяся особой впечатлительностью, и с грохотом падала на пол, когда в комнату ураганным ветром влетал Хью), многие эпизоды приходилось переснимать по нескольку десятков раз только из-за того, что когда звучала команда "Камера! Мотор!" у кого-нибудь обязательно расширялись глаза и вырывалось:
- Ой, я забыл слова.
Выходной требовался всем, Шор это чувствовал и украдкой пытался хоть как-то разгрузить ребят, незанятых в съемках тех или иных эпизодов. В эти моменты, когда он отправлял с напутствием "Чтобы 24 часа ты здесь не появлялся" очередную партию незадействованных актеров, он сам себе напоминал сердобольную бабушку, втайне от родителей кормящую внуков сладким. Благодарные актеры шепотом говорили "ура" и исчезали мгновенно, ответственно подходя к делу и не появляясь на площадке в ближайшие сутки.
И как Шор не таился, ровно через сутки довольные, немного припухшие от долгого сна, физиономии вновь появлялись в кадре и сами за себя говорили, где они были и что делали. Дэвид удовлетворенно вздыхал и отправлял следующую партию в кровати.
Однако сегодня из счастливчиков, получивших передышку, вернулись не все. Уже были отсняты все эпизоды с Лори и командой, и пора было начать съемку с Робертом, но того все не было, и что самое странное, на звонки он не реагировал.
- Пошлите за ним кого-нибудь! - рявкнул Шор, услышав в очередной раз, что Роберт как сквозь землю провалился.
В поисковую экспедицию вызвался отправиться свеженький Спенсер, отоспавшийся, благодушный и уже закончивший работу.
- Живым или мертвым, Джесси! - приказным тоном сказал Дэвид и Спенсер отсалютовал по-бойскаутски.
Через час он привез Роберта все же живым, но в таком состоянии, что Шор схватился за голову и потребовал, чтобы все врачи, неважно киношные они или настоящие, живо привели его подопечного в порядок.
- Да я в норме, - заверил Роберт, щуря воспаленные глаза.
От него на метр несло лихорадочным жаром, пуговицы на рубашке были застегнуты вкривь и вкось, а на висках то и дело начинали поблескивать бисеринки пота. Услышав его слабый, срывающийся голос, Шор грубо выматерился. Еще час заняла спасательная операция, в ходе которой несчастному Роберту было скормлено несколько таблеток, и после нудной лекции, прочитанной Фостером, он согласился на два укола. После чего заверил, что уж теперь-то точно в норме и готов сниматься. Шор внимательно всмотрелся в яркие от жара карие глаза, так и не сошедший со щек румянец, и тяжело кивнул:
- Иди гримируйся.
Съемки должны были проходить в кабинете Уилсона. И тут начались проблемы. Шор ежеминутно орал "Стоп" и начинал упрашивать Хью, чтобы в данном эпизоде он не смотрел на Уилсона с такой неприкрытой тревогой на лице.
- Почему ты его подкалываешь так, словно боишься, что он от твоей остроты упадет с сердечным приступом?
- При чем здесь я, если у него действительно такой вид, - нахмурился Хью.
Они с Шором синхронно посмотрели на сидящего на диванчике Роберта, который совершенно по-уилсоновски устало тер переносицу, челка у него уже намокла и прилипла ко лбу. Как не жалко его было, но добить этот эпизод предстояло именно сегодня.
- Соберитесь, парни, - жалобно попросил Дэвид.
- Я в норме, - снова заверил Уилсон.
- Слышали уже, - хором сказали Шор и Лори.
Кое-как парни собрались и доработали, но конец эпизода закончился абсолютно не по сценарию, потому что когда они встали, Роберта шатнуло вперед. Хью пришлось поспешно обнять его за пояс.
- Садись-ка ты обратно, - встревоженно сказал он, мгновенно выходя из образа.
Роберт, уткнувшись горячим лбом в ему в плечо, глухо возразил:
- Так мы и до полуночи не закончим.
Он с видимым усилием поднял голову и снова пошатнулся, вероятно, даже плюхнулся бы на диван, если бы не руки Хью, по-прежнему крепко державшие его за пояс.
- Мне кажется, на сегодня хватит, - повернул голову к Дэвиду Хью. - Не издевайся над человеком, дай ему поболеть.
Выхода не было. Несмотря на все меры, Роберт выглядел также, как и несколько часов назад, если не хуже.
- Ну вас всех, - тяжело опускаясь на стул, вдруг сказал Шор. - Марш по домам, завтра в семь утра продолжим.
Роберт ненавязчиво высвободился из полуобъятий Хью и медленными, неровными шагами вышел из кабинета. Дэвид перехватил тревожный взгляд, которым Хью проводил друга, и неуверенно спросил:
- Ты не мог бы сегодня переночевать у него?
Хью уставился на Дэвида с недоумением.
- Я просто не знаю, кого еще попросить. У него температура под сорок, ты же видишь.
- Вижу, - застегивая мотоциклетную куртку до самого горла, сказал Хью и стремительно вылетел следом за Робертом.
Он далеко не ушел, стоял в коридоре, напротив кабинета дифдиагноза, вместе с Фостером, который явно инструктировал его на ближайшую ночь. Судя по тому, как Роберт то и дело принимался тереть виски, он не понимал ни слова.
- Расскажи-ка лучше мне, - пришел на помощью Хью. - Я же все-таки уже столько лет врача играю, думаю, что сумею вовремя подать аспирин.
Роберт с удивлением уставился на него.
- Ты что, поедешь со мной?
- Ты против? Тогда, пожалуй, завтра Спенсер привезет на площадку только твой холодный труп. Как тебе перспектива?
Спорить и возмущаться не было сил, поэтому Роберт покорно вздохнул и замолк.

Через полчаса они вошли в квартиру Леонарда. Точнее, Хью вошел, а хозяин квартиры обессиленно вполз, держась за дверной косяк. От помощи Хью он решительно отказался, что-то возмущенно лепеча и, кажется, краснея еще больше.
- Не нравится мне твоя показная самостоятельность, - сказал Хью, сложив руки на груди и наблюдая, как Роберт возится с ботинками.
Кое-как ему удалось стянуть их, не нагибаясь, наступив поочередно на задники носком, после чего он сообщил:
- Моей маме тоже не нравилось, когда я ее познакомил со своей первой девушкой.
Лори хмыкнул и захлопнул входную дверь.
- Сам дойдешь до кровати?
- Я знаю, что если не дойду, то ты меня донесешь, - слабо улыбнулся Роберт, двигаясь в сторону спальни, и на ходу начиная борьбу с пуговицами рубашки.
Он вошел в спальню и отправился прямиком к кровати, не включая свет.
- Если ты думаешь... - начал Хью, но его прервал глухой стук в темноте комнаты и нецензурный возглас, полный боли.
Он кинулся туда, нащупал выключатель на стене, щелкнул им и увидел согнувшегося Роберта, который руками вцепился в спинку кровати, а одной ступней растирал вторую.
- Ты чего? - удивился Хью.
- Не вписался, - дрогнувшим голосом пояснил друг. - Точнее, вписался ногой прямо об угол.
Хью, кажется, успел прикусить губу, чтобы она не расползлась в предательскую улыбку.
- Позволь, я все-таки помогу, - решительно сказал он.
Пока Роберт безуспешно боролся с одеждой подрагивающими пальцами, Хью расстелил кровать и стал с интересом наблюдать за чертыхающимся другом.
- Не хочется предлагать тебе помощь в таком интимном деле, но все-таки... - улыбнулся Хью.
- Помоги, - сдался окончательно взмокший Роберт, садясь на кровать. - Чертовы пуговицы, не понимаю, как они расстегиваются.
- Еще бы. Умыкнул реквизит и еще недоволен, - наклоняясь к нему, хмыкнул Лори.
- Ах да, - смутился друг, оглядывая костюм Уилсона, который так и остался на нем.
Он начал стаскивать наконец расстегнутую рубашку, медленно, словно не осознавая, что делает. Потом звякнул пряжкой ремня и стащил брюки, уронил их на пол и вполз под одеяло. Едва только коснулся встрепанной головой подушки, как взгляд стал мутным, отяжелевшие веки тут же начали слипаться. Но он все-таки нашел в себе силы, чтобы пролепетать:
- Там...вторая спальня...
- А то я не найду, где поспать, - Хью понял, что хотел сказать мгновенно заснувший Роберт.
Постоял немного возле кровати, глядя на посапывающего друга, потом коснулся ладонью его лба и даже немного вздрогнул, настолько он показался горячим. Видимо, прикосновение прохладной ладони было очень кстати, потому что Роберт немного повел головой, стараясь прижаться как можно плотнее к пальцам Хью. И это неосознанное движение почему-то отозвалось в сердце Хью всплеском тревоги.
Смачивая полотенце в холодной воде, он вспомнил, что Фостер насовал ему в рюкзак различных медикаментов. Захватил рюкзак в спальню, решив, что одним полотенцем температуру явно не сбить.
Роберт спал, разметавшись на кровати, сбив одеяло до пояса. На щеках по-прежнему горел лихорадочный румянец, а на висках остались темные дорожки от стекающих росинок пота.
Хью осторожно положил холодное полотенце на лоб Роберта и примостил градусник под мышку. Сам присел на край кровати, придерживая за локоть Роберта. Он сидел тихонько, вглядываясь в лицо спящего, ставшего вдруг странно привлекательным в неярком свете ночника. Раньше Хью никогда не замечал за собой мыслей о том, красивы люди или нет. Он предпочитал не изучать обложку, а сразу переходить к содержимому. Поэтому и удивился, когда вдруг понял, что чуть ли не впервые любуется красотой друга.
Тревога и какая-то необъяснимая нежность заставляли Хью придерживать Роберта за локоть так осторожно, словно малейшее давление пальцев грозило обернуться как минимум переломом. Горячая кожа обжигала и казалось, что он становится все горячее.
Наконец он потянул градусник и не смог сдержать возгласа:
- Ух ты.
Чего в этом возгласе было больше - испуга или изумления, Хью не стал разбираться, кинулся к рюкзаку и начал вытряхивать из него шуршащие упаковки таблеток, шприцев, коробки с ампулами. К каждой упаковке был приклеен стикер с размашистыми комментариями от Дэвида. Разбирать его каракули, когда градусник показал невероятные цифры 40 и 5, терпения Хью не хватило. Он набрал номер Фостера и прямо спросил, что делать. Тот тоже понял, что сыпать медицинскими терминами и названиями нет времени, и просто сказал:
- Синюю длинную коробку видишь?
- Да, - судорожно хватая нужное лекарство, сказал Хью.
- И такая же по размеру, но с белой полосой...
- Вижу!
- Уколы сумеешь сделать?
- Вариантов нет.
- Молодец! Потом позвонишь мне.
Хорошо, что сериал снимается так долго. За эти годы Хью действительно профессионально делал такие вещи, как например набор шприца. Только, конечно, до уколов никогда дело не доходило.
- Эй, - подступился он к посапывающему другу. - Подъем.
На удивление проснулся Роберт практически после первого же легкого прикосновения к плечу. Невнятно спросил:
- Ктрый час?
- Без двух минут, как мне придется попрактиковаться на тебе.
Роберт начал тереть кулаками глаза, чтобы получше глянуть на него. Удивленно нащупал полотенце на лбу, стащил его и уточнил:
- Это что значит?
- Для человека, температура которого зашкаливает, ты задаешь слишком много вопросов.
От Роберта не укрылось, что Хью явно нервничал.
- Что за черт? - уставился он на руки Хью, в которых было зажато два шприца. - Ты кем себя возомнил?
- Ага. Конечно. Дело только в том, что я себя кем-то возомнил и поэтому стою тут у твоей кровати с набранными шприцами, не зная даже названия лекарств.
- Я согласился тогда на уколы только из-за Дэвида. Он все-таки рассчитывал на съемки, я не мог его подвести.
- Считай, что сейчас ты делаешь то же самое, - Хью начал терять терпение из-за этого упрямца. - Быстро на живот.
- На куда? - приподнялся на локтях ошеломленный Роберт.
- Да сколько я с тобой буду препираться? - рявкнул Хью. - У тебя температура выше сорока, а ты ведешь себя, как ребенок.
Роберт молчал, настороженно глядя на Хью и постоянно облизывая пересохшие губы.
- Ты боишься или стесняешься, не могу понять.
- Я боюсь, что твоих знаний все-таки не хватит, - буркнул Роберт.
- Я тоже этого боюсь, но другого выхода нет.
Они снова замолчали, глядя друг на друга.
- Ну?! - слыша панические нотки в своем голосе, вновь рявкнул Хью.
Он прикидывал, сможет ли он в случае чего применить силу. По всему выходило, что сможет, но только вряд ли бы потом Роберт стал с ним здороваться.
Тяжело вздохнув, упрямец наконец медленно перевернулся на живот, неуверенно стащил край боксерок и уткнулся лицом в ладони. У Хью вдруг болезненно заныло в низу живота от вида друга, покорно лежащего перед ним на животе, с полуспущенными боксерами, резинка которых немного вдавилась в ягодицы. Край футболки сбился, открыв поясницу, где между двумя обозначившимися ямочками золотились вставшие дыбом от жара волоски. Хью впился глазами в полоску кожи и замер, не решаясь коснуться ее иглой.
- Делай уже что-нибудь, - глухо простонал Роберт.
С какой-то непонятной смесью щемящей жалости и нежности Хью заметил, что Роберт напрягся, когда он коснулся иголкой кожи.
- Ты боишься? - стараясь за удивлением спрятать свои истинные чувства, спросил Хью.
- Не мели чепухи... Ой!
- Извини, извини, - он вынул иглу. - Мне все-таки до Хауса далеко.
- Я уже понял, - изломанным от боли голосом пробормотал Роберт. - Делай сразу второй, пока я тебя не лягнул.
Хью шумно перевел дыхание от вида дрогнувших лопаток Роберта, когда он сделал второй укол. Что за черт? С каких пор он стал возбуждаться от медицинских процедур? Или дело не в них, а вот в нем - поспешно натягивающем край боксер и забирающемся под одеяло. Руки Роберта едва заметно дрожали, он раскраснелся еще больше, а пот мелкими капельками усыпал все лицо.
- Ты как? - берясь за мобильник, уточнил Хью. - Только не говори, что в норме.
В ответ получил кривую улыбку и взгляд абсолютно круглых карих глаз. Фостер посоветовал дать еще пару таблеток, которые Хью тоже нашел по описанию, и измерить температуру через полчаса, после чего сразу же позвонить ему.
- Так вот кто тебя надоумил, - буркнул обиженно Роберт, когда Хью отключил связь.
- А ты думал, я просто так решил над тобой поиздеваться? Спи пока, через полчаса снова буду Фостеру звонить, докладывать о своих новых подвигах.
Роберт однако не последовал его совету, положил подушку себе под спину и принял полусидячее положение. Он зорко следил за тем, как Хью выдавливает из бластеров по таблетке, словно человек, лишь по счастливой случайности избежавший смерти от отравления.
Хью набрал воды, и протянул ладонь с таблетками насупленному Роберту. А тот вместо того, чтобы взять их вдруг спросил:
- Почему ты так смотришь на меня?
- Как? - удивился Хью, а сердце у него вдруг засбоило, как будто его поймали на лжи.
- Не могу точно сказать, но, кажется, такой взгляд я видел только у одного человека - некоего Стивена Фрая во время его последнего визита.
Хью против воли начал заливаться краской. Роберт вдруг хитро улыбнулся, взял друга за запястье раскаленными пальцами и на мгновение Хью почувствовал влажное тепло в центре ладони, потому что Роберт слизнул таблетки языком. От неожиданного и острого ощущения Хью вздрогнул и замер со стаканом воды. А горячие пальцы тем временем обхватили второе запястье и притянули руку к губам.
Запястья жгли отпечатки пальцев Роберта, а в центре ладони словно развели небольшой костер, от которого почему-то теплело на сердце. Он хотел почувствовать это же влажное тепло на щеке, и от осознания этого желания на лице у Хью появилось более чем странное выражение, которое Роберт понял по-своему:
- Слушай, не бери в голову. Я просто брежу.
- У меня есть отличное лекарство против этого, - немного угрожающим тоном сообщил Хью, пытаясь скрыть смущение.
Роберт испытующе смотрел прямо ему в лицо, будто читал все его мысли. Или так просто казалось Хью из-за лихорадочного блеска глаз.
- Пойди поспи, - предложил вдруг Роберт. - Уже очень поздно.
- Не раньше, чем через полчаса.
- Хорошо, тогда ложись пока здесь, - кивнул он на вторую половину кровати, где в беспорядке валялись медикаменты и рюкзак.
В свете того, что пару минут назад этот парень практически обвинил его в сексуальном домогательстве, предложение лечь на одну кровать поставило Хью в еще больший тупик. Но он сгреб все шуршащие обертки и бластеры в кучу, бесформенным комом сунул их в рюкзак, и в замер перед кроватью.
Роберт заерзал, сползая пониже и укладываясь на подушке явно с намерением поспать. Хью лег поверх одеяла, не снимая даже толстовки, закинул руки за голову и не сдержал стона облегчения, почувствовав всю усталость бессонных ночей и дикого темпа съемок. Веки мгновенно потяжелели, настолько удобно и спокойно ему было. Он скосил глаза вправо, ожидая увидеть спящего Роберта, но натолкнулся на внимательный и какой-то испытующий взгляд.
- Спи, пока есть возможность, - улыбнулся Хью.
- Дельный совет, но имей в виду, что следующего раза не будет. Ты просто застал меня врасплох.
- Хочешь поговорить об этом? - фыркнул Хью. - У меня дети и то не так боятся уколов, как ты.
- Ну, класс, теперь у тебя есть повод для шантажа, - Роберт чуть передвинулся, устраиваясь поудобнее и практически упираясь головой в бок Хью.
И тут же без всякого перехода ровно засопел. Хью удивленно приподнял голову и уставился на взъерошенную макушку прикорнувшего под боком друга.
- Эй, - тихонько позвал он, все еще надеясь на продолжение диалога, но услышал только глубокие вдохи.
Не заснуть, лежа на мягкой, удобной постели, в уютном свете ночника и под сонное сопровождение от Роберта, он не смог. Разбудил его бешено вибрирующий в переднем кармане джинсов мобильник. Звонил встревоженный Фостер, который честно ждал новостей о состоянии Леонарда.
- Сейчас, - хрипло пробормотал Хью, силясь разлепить глаза.
Термометр лежал на тумбочке со стороны Роберта и тянуться к нему было лень, поэтому он использовал собственную ладонью, которой коснулся сначала щеки друга, а потом лба.
- Вроде нормально, - сообщил он.
- Как измеришь - перезвони, - приказал Дэвид.
Чертыхнувшись про себя, Хью попытался сползти с кровати с тем, чтобы обойти ее, но Роберт умудрился навалиться на него основательно и выползать, а следовательно, будить его, не хотелось. Поэтому Хью с осторожностью нейрохирурга потянулся через спящего, который в результате этих манипуляций практически оказался в его объятиях.
Подбородком Хью коснулся мягких волос Роберта и замер, вдыхая их неожиданный аромат. Пальцы его левой руки уже нащупали термометр, как вдруг Роберт сонно пробормотал ему в толстовку:
- Ты чего обнимаешься?
Хью вздрогнул и, схватив термометр, убрал руку с друга.
- Да я не против, - сонно улыбнулся Роберт и вновь закрыл глаза, оставив Хью гадать - сказано это было в шутку, в порядке бреда или всерьез.
Хью сунул ему градусник под мышку и понял, что просто обязан выйти из спальни и привести себя в порядок холодным душем. То ли из-за бессонных ночей его разум повредился настолько, что отказывался служить верой и правдой своему хозяину, то ли он стал настолько сильно ценить дружбу с Робертом, что из-за тревоги за его состояние перестал видеть разницу между жалостью и любовью, то ли по вине какого-то шутника, подбросившего ему в еду пару таблеток "Виагры", у него встает на любой одушевленный предмет.
Залезать под холодный душ он все же не стал, но в ванной пробыл достаточно времени, чтобы снова взять себя в руки. Когда вернулся, Роберт уже разговаривал по телефону с Фостером. В руке он держал градусник и размахивал им, как дирижерской палочкой.
- Ты - медик! Как ты можешь заставлять Хью делать уколы, когда он в жизни ничего подобного не делал, - тон у Роберта был обвиняющий, а глаза смеялись.
Хью улыбнулся - опять он за свое. Дались ему эти уколы, но судя по довольно бодрому виду, они помогли. Фостер что-то жалобно пропищал в свое оправдание и сказал, что будет всю ночь на связи в случае чего.
- Нет уж, спасибо! Теперь мы как-нибудь сами справимся, пока.
Роберт бесцеремонно выключил мобильник.
- Ты чего? - удивился Хью.
- Не даст же поспать, - невинно захлопал глазами Роберт.
Хью подошел к кровати, вытянулся было, как и до этого, и вдруг подскочил, словно ужаленный.
- Я пойду в ту комнату, - ответил он квадратным глазам Роберта.
- Ты что, храпишь? - уточнил друг.
Хью молча качнул головой отрицательно, не понимая, куда тот клонит.
- Я тоже не храплю, - ответил Роберт, заботливо взбивая подушку Хью и видя, что тот колеблется, добавил. - Если вдруг ночью мне опять станет плохо, не буду же я орать через всю квартиру.
Хью слабо улыбнулся такой причине, но начал стаскивать толстовку. Больше ничего снимать не стал, и под одеяло забираться тоже. Лег на спину, закинул одну руку за голову и тут же почувствовал, как Роберт пристраивается у него под боком, уютно утыкаясь лбом в ребра с правой стороны.
- Ты не против? - глухо спросил он.
В голосе явно слышалась улыбка и Хью не смог сдержать ответной.
- Нет.
Через несколько минут оба уснули.

**************************
Он снова касался подбородком темных, с пьянящим ароматом, волос, левая рука обнимала явно мужское тело, а губы натыкались на горячий лоб, нос, длинные, припухшие губы. Было темно, но даже в темноте Хью был уверен, что это Роберт хрипло постанывает и вжимается в него, словно стремясь слиться с ним воедино.
"Ох!" - едва сдержал стон Хью, просыпаясь от стремительно развернувшейся в паху пружине. Во сне он повернулся на бок и его левая рука действительно обнимала спящего Роберта, который посапывал где-то в районе его груди. "Это невозможно!" - рассматривая встрепанную макушку друга в зыбком предрассветном свете, подумал Хью.
Сердце у него колотилось, заставляя часто дышать, по лбу, щекоча, катилась капелька пота, но он боялся пошевелиться, чтобы стереть ее.
Роберт вдруг глубоко вздохнул и поднял лицо. Не открывая глаз, потянулся к Хью, заставив того замереть в изумлении. И только наверное поэтому он не отпрянул, когда Роберт прикоснулся к его губам мягким, волнующим поцелуем.
- Ты...спишь? - задал глупый вопрос Хью, когда Роберт отстранился.
Но ничего не мог с собой поделать, потому что перестал понимать происходящее.
- Если тебе от этого легче, то да, - открывая глаза, шепотом ответил Роберт.
Он приподнялся на локте и снова коснулся губ ошарашенного Хью, который почувствовал, как болезненно пульсирует в паху из-за наглухо застегнутых джинсов. Его ладонь, по-прежнему лежащая на лопатке Роберта, вдруг сама собой скользнула вниз по спине и нырнула под резинку боксеров. В этот же момент язык Роберта упруго толкнулся о его зубы, приоткрывая их и проскальзывая внутрь. Кто из них застонал, Хью так и не понял.
Он до сих пор не верил, что проснулся, что на самом деле они лежат, крепко обнявшись и изучая друг друга языками. И все же, несмотря на растущее возбуждение, Хью пытался думать, пытался анализировать, но мысли сбивались на полуслове и перед глазами вдруг возникла та самая картинка, которая стала некой предтечей этого безумства. Лежащий ничком Роберт, со спрятанным в ладонях лицом и полуобнаженными ягодицами, покорный и готовый ко всему...
- Подожди! - резко отстранился Хью как раз в тот момент, когда пальцы Роберта коснулись пуговицы его джинсов.
Оба тяжело дышали и смотрели друг на друга обалдевшими глазами.
- Мне надо остановиться, иначе я спущу прямо в штаны, как мальчишка на первом свидании, - перевел дух Хью.
Роберт улыбнулся понимающе, дал ему буквально несколько секунд и вновь атаковал его джинсы. С того момента, как Хью почувствовал горячую ладонь друга на члене, мыслительный процесс полностью капитулировал. Он только фиксировал отдельные моменты, которые вспыхивали и давали толчок новому возбуждению: ладони, блуждающие по телу, стаскивающие джинсы до середины бедер, то и дело задирающие толстовку, зарывающиеся в затылок и нежно ласкающие член; едва слышное шипение Роберта, когда Хью неосторожно сжал ягодицу, куда несколько часов назад он неумело делал уколы; удивительное ощущение чужого члена под рукой, который, словно живой, тоже требовал внимания и Хью не мог ему в этом отказать. Хаотичные движения руками наконец переросли в ритмичные и Хью совершенно явственно услышал стон Роберта, который стал очередным толчком, приближающем его к оргазму. Кружилась голова, то ли от частоты дыхания, то ли от переизбытка эмоций, Хью зажмурился, и в малиновых, пульсирующих точках увидел нарастающий взрыв, который заставил его выгнуться, вцепиться в футболку друга так, что она опасно затрещала, и издать невнятный горловой звук, которому Роберт вдруг начал вторить.
Минуту они молчали, захлебываясь воздухом и по-прежнему крепко вцепившись друг в друга.
- Господи, - наконец произнес очаровательно подрагивающим голосом Хью. - Ты уделал мою одежду.
Роберт перевел взгляд на толстовку и виновато улыбнулся.
- У меня такое чувство, что ты все это подстроил, - вдруг сменил тон Хью, стаскивая испорченную одежду.
- Конечно, я всегда так делаю, когда хочу заполучить в постель друга - валяюсь с температурой и жду, когда он позарится на меня.
Хью вдруг резко сел, повернулся к Роберту спиной и спустил ноги в полуснятых джинсах на пол. Посидел так с минуту, потом стащил одежду, бросил ее у кровати и, совершенно не смущаясь, прошлепал в ванную, оставив Роберта в полнейшем смятении. Мысли его посещали самые мрачные и как с ними бороться, он не знал, потому что даже не предполагал, как Хью намерен отнестись к произошедшему.
Пока шумела вода в ванной, Роберт молился о том, чтобы они с Хью хотя бы остались друзьями, но когда мрачный Лори, обмотанный его полотенцем, показался в дверях, сердце ухнуло в пятки.
- Уже почти семь, мне надо ехать, - начиная одеваться, сказал Хью.
На Роберта он упорно не смотрел.
- Я себя нормально чувствую, я тоже поеду, - сел на смятой кровати Роберт.
Хью надел куртку на футболку, бросив толстовку на прикроватную тумбочку, и качнул головой:
- Лучше не надо, отдохни еще день, - Хью наконец посмотрел на друга.
Таким взглядом он мог бы смотреть на тяжелобольного, умирающего родственника - с любовью, ноткой прощания и вины. После чего повернулся и молча вышел.
Когда за ним закрылась входная дверь, Роберт упал на спину и начал растирать лицо, пытаясь привести себя в чувство. Если бы Хью сейчас не сбежал (по-другому его уход назвать было нельзя), они бы смогли поговорить и расставить все точки над i. Как им жить дальше, или сразу же забыть обо всем. А теперь все это уже априори останется в прошлом. Хью наверное внушит себе, что это был сон, а он... Он определенно не знал, чем все это было вызвано, но понимал только одно - такого никогда с ним не было и если бы вдруг все повторилось, он был бы только рад. Только с одним условием: чтобы все повторилось именно с Хью. Никому другому доверить эту интимную тайну Роберт не смог бы, даже при одной мысли о том, чтобы проделать подобное безумие с другим мужчиной, по его спине пробежала дрожь отвращения.
Он с удивлением осознал, что мысль о сексе или хотя бы подобной сексуальной разрядке, которой они занимались сегодня, вызывает в нем неприятие и даже изумление ("Я же не гей!"), а когда он думает о себе и Хью, то это кажется таким же естественным, как обычный гетеросексуальный контакт.
"Может, Хью со своими уколами просто не успел и мои мозги повредились от такой температуры?", - предположил Роберт, разглядывая потолок и задумчиво перебирая пальцами мокрую футболку. Вспомнил, откуда взялось это пятно на животе, и несмотря ни на что расплылся в довольной улыбке, одновременно вспомнив финальный стон Хью, который насквозь прошил его и ускорил оргазм.
- Так! - оборвал самого себя Роберт, поднимаясь и идя в ванную. - Холодный душ и долгий сон! - приказным тоном сообщил он не сколько себе, столько своему взбудораженному сознанию.

**************************
Он проснулся от шагов, которые приближались к кровати. Услышал слабое позвякивание металлических заклепок и поскрипывание кожи, а потом его обдало легким ветерком, когда невидимка присел возле кровати и ласковым голосом, с небольшой ноткой виноватости, позвал:
- Эй, Бобби-бой, подъем.
Он открыл глаза и увидел напротив лицо Хью, который сидел на корточках и улыбался так открыто, так обаятельно, что Роберт с трудом сдержался, чтобы не поцеловать его. Но так как для себя он уже решил, что в их отношениях тон должен задавать Хью, он предпринимать ничего не стал и ограничился лишь улыбкой.
- Ты быстро, - вопросительным тоном сказал Роберт.
- Быстро, - согласно кивнул Хью, глаза у него, в отличие от утра, были полны безмятежного спокойствия и искрились смехом. - Ты же саботировал съемку сериала.
- Чтооо? - округлил глаза Роберт.
- И заставил несчастного Шора плакать, - Хью наконец рассмеялся. - Сегодня на съемку человек десять пришли с такой же температурой, как и у тебя вчера. Фостер вообще не пришел, а пока Спенсер не брякнулся в обморок, никто не догадался, что он тоже еле стоит на ногах. Два оператора, твоя гримерша, кажется, кто-то из девчонок-костюмерш... Продолжать?
- Да быть этого не может! - выдохнул Роберт. - У меня такая температура без каких-либо других симптомов бывает только от усталости, и сама собой проходит на следующий день.
- Не знаю, что может быть или не может, но факт остается фактом - впервые в жизни я видел плачущего Дэвида.
- Ну да, - недоверчиво фыркнул саботажник.
- Ага. Сел на лавочку и как заорет: "Черт знает что такое! Переносим съемку!", а ты же знаешь, для него подобные слова все равно что плач.
Хью вдруг подался вперед и поцеловал Роберта в уголок рта, тут же застеснялся собственного порыва.
- А потом? - спросил Роберт, изучая мгновенно смутившегося друга.
- Потом он вдруг голову поднимает и тем же тоном спрашивает, то есть орет на весь коридор: "Какого черта ты стоишь тут живой и здоровый, если больше всех пробыл с этим рассадником заразы?"
- Это я-то? - с возмущенной улыбкой вскинулся Роберт.
- Тише, тише, - Хью со смехом вновь поцеловал его широкую, мальчишескую улыбку, которую он оказывается полюбил даже не вчера, а гораздо раньше, может быть, сотни лет назад.
Он отстранился от млеющего Роберта, скользнул взглядом по его обнаженному торсу (после душа он не стал одеваться и забрался под одеяло, в чем мать родила), и задержался на узкой дорожке, тянущейся от пупка под край одеяла.
- Что ты ему ответил?
- Что я ответил? - рассеянно поглаживая ладонью живот и ероша дорожку пальцем, эхом отозвался Хью.
Он снова поцеловал Роберта, одновременно проскальзывая ладонью под одеяло. Леонард вздрогнул от такого внезапного вторжения и прижался к поглаживающей ладони как можно более теснее. Вдруг Хью оторвался от него и с интересом приподнял край одеяла, разглядывая дело своих рук.
- Так что ты сказал Шору? - переводя дух, спросил Роберт.
- Ах да, - вспомнил Хью, он приподнял бровь и вкрадчивым тоном произнес. - Я сказал, что у меня хороший иммунитет.